Добавлено (25.04.2008, 12:08)
---------------------------------------------
Часть первая.
Необычное путешествие лорда Катлера Беккета.

1. Лучший враг – мертвый враг.

Это было странное место: пасмурная сероватая ночь, туман, легкий ветерок… И везде такие же лодки с фонариками. Тысячи лодок.
Катлер Беккет оторвал взгляд от горизонта и посмотрел на себя. Руки на месте, ноги тоже. В той же одежде, в которой умер. В мутной воде почти ничего не отражалось, но примерно угадывался темным пятном привычный силуэт. Только почему-то не чувствовалось ни голода, ни жажды, ни усталости, хоть тело и могло дышать и двигаться, а также видеть, слышать звуки, осязать, чувствовать запахи. В груди так же билось сердце.
Забавно…
Я мыслю, следовательно, существую, не так ли месье Декарт?
Люди в лодках были странные, даже пугающие. Отрешенные от всего окружающего. Неужели он станет таким же? И что, будет болтаться тут вечность? Непривлекательная перспектива, честно говоря…
А кое-кто из окружающих, судя по одежде прошлого века, пробыл тут немалое количество времени.
Беккет еще раз посмотрел на небо, потом на горизонт, потом обернулся и посмотрел на горизонт в другую сторону – все то же самое.
М-да, при жизни он никогда всерьез не задумывался о том, что будет после смерти. Задумывался, конечно, как и все люди, но никогда не принимал это близко к сердцу. И все равно все оказалось ни на что не похожим и неожиданным.
Так можно ли и тут оставаться оптимистом? Или вспомнить «оставь надежду всяк, сюда входящий»?
Ну, сделать второе он всегда успеет. Так что лучше первое.

Добавлено (25.04.2008, 12:08)
---------------------------------------------
Как можно было заметить, лодки медленно двигались друг относительно друга, но как-то независимо от ветра или воли людей. Кроме того, лодка была из сосны и сколочена гвоздями с квадратными шляпками. А фонарь горел, почему-то совсем не тратя масло. Оригинальный мир: все вроде бы и материальное, а вроде бы и нет. Беккет осторожно прикоснулся к стеклу фонаря и отдернул руку – горячее. Почему же тогда масло все на той же высоте уже столько времени?
Из любопытства Катлер опустил руку за борт и дотянулся до воды. Вода, как вода, только какая-то враждебно скользкая. Трудно сформулировать словами это ощущение, но именно враждебность ощущается каким-то шестым чувством. Уж лучше туда не лезть. Все равно без толку. Может, потом, когда будет больше нечем заняться…
- Лорд Беккет, - вдруг вроде бы любезно, но немного насмешливо протянул знакомый голос, - очень рад вас здесь видеть.
Ага, а вот и первое знакомое лицо. И первое лицо, повернувшееся в его сторону. Выглядит совсем так же, как в их последнюю встречу. И улыбается, чертов идиот.
- А-а, адмирал Норрингтон, - ну Беккет тоже улыбнулся, раз уж разговор начался в таком тоне, - хоть это и не сюрприз для меня, но мне тоже весьма приятно вас видеть.
Лодки дрейфовали так, что они двое сейчас сходились ближе. Катлер не без некоторой тревоги за свое будущее увидел, что лицо Норрингтона уже слегка тронуто печатью отрешенности. Впрочем, это могло быть и естественное для него выражение… Должны же быть исключения из этого всеобщего храма безумия!
- Могу я спросить, как вы здесь оказались? – все так же любезно поинтересовался адмирал.
Беккет усмехнулся. Хотя, с другой стороны, а почему бы и не рассказать?
- Точно сказать не могу, но наш очаровательный друг Дэйви Джонс ухитрился меня обмануть, так что «Летучий голландец» перешел на сторону пиратов в весьма неприятный момент боя. Кстати, если вам интересна судьба мисс Суонн…
Беккет сделал паузу, ожидая, что появится на лице Норрингтона. Пришлось удовольствоваться тем, что любезная улыбка стала натянутой. Впрочем, жесты, как всегда, выдавали больше, чем мимика: адмирал так схватился за борт лодки, что побелели пальцы. Катлер незаметно перевел дух… ну ладно, вроде хоть этот еще не стал таким же бесчувственным и умиротворенным, как все вокруг. Значит не все так страшно, как кажется на первый взгляд.
- Тогда, - продолжил Беккет, - она возглавила сборище пиратов и, возможно, даже осталась жива. Хотя, я не знаю, чем закончилось сражение.
- Я думаю, что оно быстро окончилось после вашей гибели, - заметил Норрингтон.
Что? Катлер слегка нахмурился в недоумении.
- Объясните, - потребовал он.
- Лодки расходятся, - вместо этого с самым невинным выражением ответил адмирал.
Да, действительно. Но время договорить еще вполне есть.
Норрингтон вдруг со странной усмешкой пристально посмотрел на собеседника. Глаза у него были немного грустные, но, как ни странно, при том озорно улыбающиеся, отчего вдруг вспомнилось, что адмиралу всего тридцать лет. Было.
- А знаете, что здесь самое худшее? – спросил он с все той же нечитаемой усмешкой.
Беккет приподнял брови, озадаченный таким поворотом разговора.
- Бессмысленность, - сам ответил на свой вопрос Норрингтон. – Все словно тускнеет и тает.
А, ну да, заметно… И что?
- Я пробыл здесь всего несколько дней, но чувствую, что со мной скоро будет то же самое, что со всеми ними. И с вами тоже. Не раньше, так позже.

Добавлено (25.04.2008, 12:09)
---------------------------------------------
Бесовские искорки в глазах адмирала стали еще заметнее, когда он протянул руку и предложил:
- Прыгайте! Лодка не опрокинется. Вы для нее ничего не весите, я уже проверял.
Беккет посмотрел на медленно растущее расстояние между лодками, потом на ухмыляющуюся рожу предателя Норрингтона. Поднималось некоторое опасение на счет и того, и другого…
Хотя предложение было как минимум оригинальным, а потому заманчивым. Да и перспектива стать одним из отрешенных людей вокруг казалась слишком реальной, чтобы не заставлять искать выход.
Опять же, что можно сделать тому, кто уже мертв? Или все же можно?
- Немного не доверяете мне? – покачал головой Норрингтон. – Поздно.
Коротко усмехнувшись, он решительно прыгнул в воду и через мгновение схватился за борт лодки Беккета.
Катлер сразу же заметил две интересные вещи. Первое – опустевшая лодка исчезла, словно растворившись. Второе – в воде лицо Норрингтона стало бледным и напряженным, и чем дальше, тем хуже.
Немного обдумав разные возможности, Беккет все же вздохнул и протянул руку, чтобы помочь адмиралу взобраться. Однако же, тот ухватился за руку, и это было все, что он сумел сделать, а его лицо натурально исказилось от боли и ужаса.
Но при том Норрингтон стиснул руку Беккета мертвой хваткой, так что выбора у того осталось два: либо тащить адмирала наверх, либо с ним вместе в воду. Катлер, разумеется, выбрал первое.
Не зря ему сразу же не понравилась местная водичка…
Получилось, и Норрингтон, бледный, как мел, с остекленевшими глазами упал на дно, все еще не желая разжать руку. А пальцы у него сильные – больно. Зато лодка, действительно, даже не пошатнулась.
Как ни странно, другие мертвые до сих пор не обращали на них внимания, хотя творили они что-то, возможно, сродни святотатству в здешних местах.
- Адмирал, не могли бы вы отпустить мою руку? - зашипел Беккет, не уверенный даже, что Норрингтон его слышит.
Любитель оригинальных решений. Экспериментатор. Идиот. И это у него, похоже, не излечимо даже смертью.
Черт, еще крепче стиснул руку. Да так же пальцы можно сломать!
- Э-эй…
Вырваться не удавалось. Тогда Беккет, стиснув зубы, свободной рукой легонько пошлепал адмирала по щекам, заглядывая в неподвижные широко открытые глаза в поисках хоть какой-то осмысленности.
- Эй, вы здесь?
- Все… в… в порядке, - едва слышно, шевеля одними губами, прошептал Норрингтон.
- Руку отпустите!
О, ну наконец-то. Воспользовавшись первым же ослаблением железной хватки, Беккет высвободил свою руку и недовольно пошевелил пальцами. Ладно, вроде бы все цело.
Вот и вытаскивай таких из воды…
Катлер еще раз посмотрел на широко раскрытые дурные глаза Норрингтона и вообще его лицо, выражающее что-то очень близкое к шоку умирающего. В сочетании с тем, что он прерывисто хватает ртом воздух, можно подумать, что беднягу снова проткнули насквозь.
Кстати, почему-то они оба сухие.
И что теперь делать? Подождать?

Добавлено (25.04.2008, 12:11)
---------------------------------------------
теперь пропущено много-много-много-много и продолжаем.

2. Выбор капитана «Летучего голландца».

Это были очередные часа три, которые проходили молча. Оказалось весьма удачно для столь тесного и постоянного соседства, что Беккет и Норрингтон сходились в желании какое-то время проводить наедине со своими мыслями.
Жаль лишь, что разделявшие их десять футов, все же никак не давали ощущения уединения. Даже если в тишине сидеть друг к другу спиной по разным концам лодки.
Катлер подумал о том, что раньше он никогда не испытывал этого странного ощущения: чувствовать затылком настроение человека, который сидит у него за спиной. Тем не менее, это чувство появлялось все чаще. Сейчас вот, например, Беккет мог почти с уверенностью сказать, что адмирал находится в каком-то весьма дискомфортном состоянии.
Из любопытства Катлер повернул голову и, действительно, увидел, что Норрингтон сидит к нему боком и, слегка сморщившись, аккуратно прижимает руку к груди под сердцем.
- Опять ощущаете рану? – поинтересовался Беккет.
Адмирал быстро кивнул, закрыв глаза и пытаясь дышать, как обычно, отчего его губы сжались и побелели.
- Знаете, - с усмешкой заметил Беккет, - а я до сих пор ни разу не ощутил ничего подобного. Да и не похоже, чтобы джентльменам вокруг порой становилось больно. Так что, возможно, это у вас шалят нервы.
Норрингтон только с недовольным видом молча шевельнул губами и отвернулся еще на сорок пять градусов.
- Или проблема в том, что вас угораздило искупаться, - предположил Катлер.
Норрингтон никак не ответил. За проведенное в лодке время такое состояние случалось с ним раз семь без какой-либо периодичности или видимой причины. Длилось обычно полчаса или час.
На этот раз Беккет оценил иронию ситуации: ему неким нематериальным образом мешал тот факт, что кому-то больно. Забавно, это и есть то самое иррациональное умение сочувствовать, приобретенное после смерти?
Хотя, если подумать, то ему не нравилось не то, что кому-то больно, а то, что это ему мешает. Так что с обретением ангельской доброты явно придется повременить.
- Смотрите! – вдруг резко выдохнул Норрингтон и даже поднялся на ноги, забыв о боли.
Беккет вгляделся в туман в указанном направлении: там мертвецы в лодках поднимали головы и на что-то смотрели!
А потом и Катлер это увидел и тоже поднялся на ноги.
Корабль.
- Это «Летучий голландец», - удивленно, но вполне хладнокровно проговорил адмирал.
Что?! А, действительно, теперь Беккет тоже начал узнавать сквозь туман характерные очертания корпуса. И ему показалось, что это не сулит ничего хорошего. Только Дэйви Джонса еще здесь не хватало…
С другой стороны, что-то интуитивно подсказывало желание очутиться на борту этого корабля. Более того, люди в лодках именно это и делали – поднимались на борт, дождавшись своей очереди.
Та-ак… Даже слегка тряхнув головой, чтобы освободиться от наваждения, Беккет попробовал подумать над своим странным желанием попасть на борт «Голландца». Это зачем еще?
Покосившись на Норрингтона, Катлер увидел у того на лице странное сочетание нахмуренных бровей с взглядом полным энтузиазма. Не иначе, как занят той же самой баталией интуиции и логики.
- И что вы об этом думаете, лорд Беккет? – тихо спросил адмирал, когда Катлер сделал шаг вперед, и они оказались стоящими почти плечом к плечу.
- Что… - он хотел продолжить «мне это не нравится», но вырвалось другое. – Смотрите, это мистер Тернер, а вокруг него… люди.
Норрингтон в изумлении разжал губы и сделал длинный выдох.
- Действительно, и корабль выглядит по-другому. Видите? Нет водорослей и прочей осклизлой мерзости.
- Да, - согласился Беккет.
Он, впрочем, не был уверен в том, что это означает что-то хорошее для него лично. Как и не мог быть уверен в обратном.
Тем временем, их лодка привлекла внимание на «Летучем голландце». Скорее всего, потому что их было двое. Вряд ли кто-то мог выделить их из толпы по внешности в тумане и полумраке с расстояния в двести ярдов.
Но как бы все ни началось, а через полминуты взгляд Уильяма Тернера – а это, действительно, был Уильям Тернер – вполне определенно задержался на них двоих.

Добавлено (25.04.2008, 12:13)
---------------------------------------------
Когда на «Летучий голландец» перестали взбираться люди из лодок – кончилось свободное место? – корабль-призрак двинулся навстречу, легко находя путь. Лодки, словно, сами расходились, уступая дорогу.
Имел место соблазн спрятаться за спиной Норрингтона. Однако это было бесполезно и просто некрасиво. А потому Беккет заставил себя принять невозмутимый вид и шагнуть вперед – потому что иначе разница в росте все равно придала бы ему вид прячущегося за адмиральской спиной.
Люди – вроде бы совершенно незнакомые – моряки «Голландца» смотрели на них двоих не без интереса. А кто-то и несколько агрессивно. Взгляд Тернера был прочно прикован к Норрингтону. Тот не отводил глаз, и Катлер своим недавно появившимся шестым чувством ощущал, как между этой парочкой густеет и дрожит воздух. А, может, это была только игра воображения.
Веревочную лестницу им кинул весьма недружелюбно настроенный матрос, однако, Беккет уверенно шагнул первым. Привычка никогда не терять лицо работала даже быстрее, чем он успевал обдумать то, что делает.
- Лорд Беккет, адмирал Норрингтон, - сухо поприветствовал Тернер, появившийся среди чуть расступившегося круга своих людей.
Дэйви Джонса нигде не было видно. Значит, Тернер все же проткнул сердце и занял место капитана. Несомненно. Вот и разгадка того, что случилось в конце…
- Мистер Тернер, - одновременно с позабавившей Катлера синхронностью кивнули в ответ Норрингтон и Беккет.
- Вы погибли вместе с ним? – требовательно спросил Тернер, поглядывая на адмирала если не с явным отвращением, то уж точно с неодобрением.
- Нет, - коротко и немного резко ответил Норрингтон, не вдаваясь в объяснения.
Вместо этого он покосился на рулевого и вдруг подмигнул этому весьма пиратского, хоть и мрачноватого вида малому лет пятидесяти.
Уилл Тернер нахмурился и покосился назад – в сторону штурвала.
Беккет сдержал улыбку, увидев изумление на лице рулевого.
Потом этот матрос «Летучего голландца» шагнул вперед. Перед ним расступались, да и сам Уильям Тернер бросил весьма теплый и уважительный взгляд. Ага, это мистер Тернер-старший, не так ли? Похож.
- Он не сражался тогда против вас. Он погиб немного раньше, вот там, внизу, спасая Элизабет, - хрипловато выговорил рулевой.
Уильям со смесью ревности и благодарности посмотрел на Норрингтона уже совсем другими глазами. Тот являл собой образец сдержанности и невозмутимости, твердо выдерживая взгляд.
- Что, однако, вовсе не означает, что я был бы на вашей стороне, если бы остался жив, - холодно заметил он.
О, какое трогательное нежелание оправдываться. Чудненькая картинка, друг мой.
Беккет пока что постарался просто получать удовольствие, наблюдая сцену, раз уж не мог быть активным участником. Заинтересованная улыбочка, к тому же, как всегда, отлично помогала гасить страх.
А тем временем Норрингтон все же слегка вздрогнул, переведя взгляд с Тернера-младшего, на Тернера-старшего и знакомое место на кормовой галерее.
- Вы его отец, не так ли? – спросил адмирал, пытаясь скрыть волнение.
- Да, - рулевой совсем чуть-чуть улыбнулся, но потом снова мрачновато опустил глаза. – Наверное, мне надо попросить у вас прощения, адмирал…
Повисла немного неловкая тишина, нарушившаяся тем, что кто-то сзади крикнул: «Да так ему, собаке, и надо было!» Второй голос нерешительно поддержал первый, но сконфуженно стих, когда Тернер-младший покосился в сторону крикунов.
- Я не держу на вас зла, - серьезно ответил Норрингтон, после чего он даже почти тепло улыбнулся пирату. Почти. – Это было бы глупо. Вы сделали то, что должны были сделать.
- Не то, что был должен, но спасибо, - выдохнул Тернер-старший.
Похоже, сгорбленная спина, хриплый голос и мрачноватое выражение лица были весьма обыкновенны для этого человека.

Добавлено (25.04.2008, 12:14)
---------------------------------------------
- Вы, действительно, отдали жизнь, спасая Элизабет? – спросил Уильям Тернер, с каким-то нечитаемым выражением лица глядя на Норрингтона.
Адмирал пожал плечами с весьма правдоподобным равнодушием.
- Да.
На том разговор между ними и окончился, причем оба казались этим весьма недовольны, словно хотели бы еще что-то сказать, но не знали, как заговорить.
Тернер-младший повернулся к Беккету.
- Возможно, - угрожающе сказал он, - кто-то другой на моем месте оставил бы вас болтаться там очень долго.
Сказать «спасибо» язык не поворачивался. Давно это было, когда он нуждался в чьем-то милосердии. Даже забылось, как при этом мерзко на душе. А дерзкая насмешливая улыбка так и лезла сама собой, хоть ее никто и не звал появляться на лице…
- Но это было бы довольно низко, не правда ли? – вдруг с усмешкой вставил Норрингтон.
Уильям Тернер перевел на него долгий задумчивый взгляд.
- Возможно, вы правы, - признал он, несмотря на явное неудовольствие большинства своей команды. – Но этот человек все равно не способен оценить такого подхода.
Ну почему же? Вовсе нет.
- И что же с нами будет дальше? – спросил Беккет со всем возможным для него спокойствием.
- Не знаю, - Тернер пожал плечами. – Я вижу лишь то, что они уходят на берегу, но куда они уходят, я сказать не могу. Мы будем там через сутки.
Чувства от такого известия были самые противоречивые. Но уж точно не радость.
А, кстати, забавная система. Почему бы мертвым не попадать сразу на берег?

Добавлено (25.04.2008, 12:15)
---------------------------------------------
Он по-прежнему не нуждался ни в сне, ни в пище, ни в отдыхе, а потому все это время в основном бесцельно бродил по палубе, вглядываясь в горизонт. Как ни странно, другие пассажиры, да и команда, предпочитали быть под палубой. Видимо, им уже наскучил однообразный пейзаж.
Впрочем, пейзаж был не столь однообразен, как раньше. Исчез туман, а вместо сумрака наступила самая настоящая звездная ночь.
Звезды были неизвестные. А возможно, Беккет просто не был настолько силен в астрономии, чтобы увидеть знакомые созвездия.
Палуба «Летучего голландца» освещалась только кормовым фонарем. И было тихо, как в могиле. Даже удивительно: как матросы работают молча? Впрочем, работы у них было мало – корабль уверенно шел в полный бакштаг, почти фордевинд.
Иногда попадались другие мертвые. Но даже те из них, кто бродил по палубе, были все те же отрешенные, почти ничего не замечающие люди, вежливо уступающие дорогу, не глядя в лицо.
Джеймс Норрингтон тоже где-то бродил по палубе. То, что матросы «Голландца» недобро косились в сторону Беккета, заставляло адмирала из своеобразной гордости держаться с бывшим врагом даже дружелюбнее, чем в лодке. Но все же их обоих сейчас тянуло к одиночеству.
Мысли Катлера крутились то вокруг ожидания чего-то неизвестного там, на берегу, что начинало представляться ему едва ли не как вторая смерть, то вокруг прошлого и совершенных ошибок. Он уже давно не помнил себя в таком состоянии усталости и бессмысленности. Возможно, дело было в том, что он слишком отвык чувствовать себя связанным по рукам и ногам чем-то, на что никак не может повлиять.
Ноги бесцельно несли лорда Беккета к корме, когда он услышал впереди голос Уильяма Тернера:
- Вы не обрели покоя после смерти, адмирал, что очень удачно для нас всех.
Повинуясь странному порыву, Катлер бесшумно сделал еще несколько шагов вперед и встал в тени, но так, что он мог не только отлично слышать, но и видеть в свете фонаря, стоящих у самого гакаборта Тернера и Норрингтона.
- Я поступлю против своего долга, - говорил новый капитан «Голландца», - но я помогу вам вернуться назад.
Что?!!!
Беккет подался вперед, хищно раскрыв глаза и навострил уши, разом избавившись от своего унылого настроения.
Норрингтон стоял столбом с весьма дурацким выражением удивления и растерянности. Лицо Тернера было мрачноватым.
- Я должен быть здесь вечно, - едва слышно сказал Уильям. – А туда могу вернуться только на один день раз в десять лет. Я не хочу для нее такой судьбы, даже если она станет ждать.
На щеках адмирала вспыхнул такой румянец, что это стало заметно даже в свете фонаря.
- Вы должны меня понять, - продолжил Тернер упавшим голосом. – Вы ведь однажды тоже пожертвовали вашими надеждами и пренебрегли долгом ради ее счастья. Я не могу поступить иначе.
- Тогда было совсем другое, - убежденно возразил Норрингтон, наконец, обретя дар речи. – Она сама выбрала вас.
- А сейчас за нас выбрала судьба, - жестче отрезал Тернер. – Не сходите завтра на берег.
При этом капитан «Голландца» отвернулся от собеседника и оказался уже не боком, а лицом к тому месту, где затаился Беккет, и тот счел за лучшее отойти подальше, пока его не заметили.
Сердце забилось в бешеном темпе, причем ощущение казалось даже приятным и бодрящим.
Не зря он чувствовал, что встреча с Норрингтоном сулит что-то хорошее.
Осталось придумать, где спрятаться и что сделать, чтобы никто не заметил, что он не на берегу.